Интервью с режисёром пьесы "Любовью не шутят"
Геннадием Тростянецким

Я закончил в Ростове-на-Дону архитектурный факультет строительного института, и тогда уже параллельно занимался театром. Создал театральную студию. Еще раньше у нас был замечательный драматический кружок в Ростовском дворце пионеров, откуда вышло очень много интересных замечательных людей, в том числе Анатолий Васильев. Мне было интересно очень многое: театр кукол, пантомима и все это воспринималось как-то объемно.
Я создал такую студию в одном из домов культуры. Мы сделали там несколько интересных спектаклей. Кода я заканчивал архитектурный факультет, мой диплом назывался: «Центр театрального искусства имени Всеволода Мейерхольда». Я не думал, что когда-то реально в Москве он будет построен.
Затем я год поработал архитектором, а потом поступил в ЛГИТМИК на режиссерский курс к Г.А.Товстоногову. Как показало время, это был один из последних магикан, человек Возрождения, титан. Мне довелось в течение четверти века, что я занимаюсь режиссурой, объездить много городов, проработать во многих театрах, в том числе и за границей в очень крупных странах, но ничего подобного по строительству театра, равного БДТ имени М.Горького (тогда он так назывался),  я не видел, ни по структуре театра, ни по уровню спектаклей, которые там шли. Я видел отдельные спектакли в отдельных театрах, которые производили на меня сильное  впечатление, но здесь была единая мощная, сильная структура. Представьте себе, что в одно и то же время в театре работали И.Смоктуновский, Е.Капелян, С.Юрский, К.Лавров, Т.Доронина, Е.Лебедев, Н.Трофимов, О.Басилашвили. Вот такой был потрясающий театр, и мне посчастливилось сидеть на репетициях, а потом уже даже и работать в этом театре. После института: Георгий Александрович предложил мне саомстоятельную постановку. Но судьба распорядилась так, что я уехал в Омск, и шесть лет я работал в Омском академическом театре драмы, который стал ныне очень популярным в России, знаменитым, и я рад, что я внес свою лепту в выход этого театра на всероссийскую арену. Был когда-то поставлен там спектакль «У войны не женское лицо» по книге С.Алексиевич,  за что театр и я, в том числе, получили Государственную премию, был поставлен «Лекарь поневоле» Ж.-Б. Мольера, который открыл для меня Мольера. И первый спектакль в театре «Свободное пространство» как раз и был «Господин де Пурсоньяк»  Мольера, где играли Николай Рожков, Елена Шигапова, Нонна Исаева -  блистательная группа актеров этого театра.
После Омска меня пригласили в Москву в театр Моссовета, но мне хотелось работать в Ленинграде, и Георгий Александрович хотел, чтобы я с ним сотрудничал. Хотя  дух театральной Москвы мне чрезвычайно близок, но я все-таки вернулся в Питер, и возглавил там театр на Литейном он тогда назывался Театр драмы и комедии, я придумал ему название «Театр на Литейном». Он тогда висел на картотеке, во мне возник азарт. Удалось резко изменить ситуацию, повернуть на сто восемьдесят градусов, сделать театр чрезвычайно популярным, интересным. Актеры стали сниматься в кино, возникли гастроли в Соединенные Штаты, Югославию, Чехословакию. Потом я ушел из этого театра и стал ставить в разных театрах Питера, Москвы,  в стране.
И вот однажды я отдыхал с дочуркой в Доме творчества «Актер» в Мисхоре, и рядом  в номере был очень интересный человек. И какой-то этот человек - прекрасный, полный достоинства, и по отношению к некоторой моей суете сдержанный. Очень красивая у него была дочка. Это был актер. У него была гитара, он замечательно пел. Потом он стал петь для всего Дома творчества и влюбил в себя абсолютно всех отдыхающих. Мы с ним подружились. Его звали Влад Трахтенберг. Однажды я сказал Владу: «У меня планы, к сожалению, связанные с театром, но, если бы Орловское телевидение согласилось дать возможность снять с тобой фильм, я бы с удовольствием  это сделал». Вдруг он мне звонит и говорит: «С телевидением ничего не получается, а спектакль можно поставить». Я приехал  в Орел и поставил «Господина де Пурсоньяка», хотел, чтобы он был занят в спектакле, но он заболел. Но зато следующий спектакль в 1999 году, к юбилею Пушкина, я поставил, и он играл Вальсингама, репетировал Скупого. Это был спектакль, ставший знаменитым, спектакль  «Маленькие трагедии» с, по-моему, замечательной новеллой «Моцарт и Сальери». Спектакль игрался в Москве на сцене Художественного театра в рамках Всероссийского фестиваля, посвященного 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина, на сцене Александринки в Петербурге при переполненном зале, он игрался во Пскове в Пушкинские дни на фестивале. Замечательно актеры играли: Рита Рыжикова играла Моцарта, Влад  играл. Я помню его монолог Вальсингама на сцене Александринки - это было потрясающе. Он мне потом признался, что такое ощущение он редко переживал в жизни. Мы были на его могиле с Танечкой Трахтенберг, его женой. Кстати, а остановились мы у его друга Павла Борисовича Красильщикова. Такая дружба, как эстафета, передана была Владом, и  Паша с удовольствием протянул руку.
А сейчас возникла третья работа, но теперь уже работа моего ученика.

Ваши ученики в этом театре известны. Cпектакли поставленные Натальей Черных «Очень простая история» и «Стеклянный зверинец» Орловский зритель просто влюбился.

Мне позвонил Александр Алексеевич, с которым мы уже 10 лет дружим, и я, помню, прислал свою ученицу Наташу Черных. Я смотрел несколько «Очень простых историй», но Наташин спектакль лучший, на мой взгляд.

Главное: он  чистый и светлый, просто звенящий.
.
Да. Взрослые мужчины сидели на премьере и, не стесняясь, взмахивали белыми платками и промокали глаза.

А «Стеклянный зверинец»  Вы видели?

Только в записи, к сожалению, вживую не видел.
Вот теперь возникла ситуация, когда Александр Алексеевич решил сделать сезон французской драматургии

Я так понимаю, Вам французская драматургия интересна и близка?

Ну конечно. И возник Мюссе. «Любовью не шутят». Я предложил. Рома Ильин, сокурсник Наташи Черных  приехал сюда, начал репетировать эту пьесу.

Это будет больше его работа?  

Это будет наша совместная работа, где львиная доля начального периода принадлежит Роме Ильину, потому что он за невероятно короткие сроки сделал эскиз спектакля, успел проработать почти каждую сцену, сделал ряд открытий актерских, на мой взгляд, я уже не говорю, что он со студентами замечательно поработал. Он любит работать с молодежью.  Мы привлекли, по-моему, интересную художницу Верочку, ученицу Дмитрия Крымова, который руководит курсом сценографии в ГИТИСЕ  (РАТИ). Это очень известный человек из очень театральной семьи Анатолия Васильевича Эфроса и Натальи Анатольевны Крымовой. Он прекрасный художник, изумительный человек И вот мы соединили молодого режиссера, молодого  сценографа в этом спектакле и опытных артистов театра «Свободного пространство». Заканчивается  еще один период репетиций, предполагается мой приезд 6 сентября. Где-то месяц я буду в Орле, и 4 или 5 октября  должна  состояться  премьера спектакля.

Скажите, себя Вы определили бы как, хотя я понимаю, что все это условно, режиссера новатора, экспериментатора? К нам приезжал польский режиссер, который ставил «Бойню» Мрожека. У него была цель несколько шокировать орловскую публику, которая любит театр, но все-таки видела мало неожиданных работ. А пьеса Мюссе… она довольно тяжелая по эмоциям, которые рождает ее финал. Каково будет Ваше режиссерское решение?

От моего учителя, Георгия Александровича, пришла ко мне тема творчества в театре: попробовать открыть пьесу, а не навязать пьесе свое решение. И каждый раз, когда я делаю какой-то спектакль, то мне кажется, что я исхожу из того материала, который у меня перед глазами.  Вот, например, многие считали «Моцарт и Сальери», который был решен как Пьеро и Арлекин, неким авангардом. У меня был спор с руководителем Пушкинского центра. А академик Непомнящий Валентин Семенович, пушкинист номер один у нас в стране, подошел, со слезами на глазах обнял меня и актеров и сказал «Абсолютное попадание в Пушкина». Хотя все было решено через маски, через комедию дель арте. Вот парадокс. Поэтому я всегда убежден в том, что я занимаюсь открытием материала.  Это доставляет удовольствие. Так и здесь, в Мюссе. Какой результат будет - не знаю, но нам хочется сделать, прежде всего, яркий и праздничный, спектакль.