"Я ВЕРУЮ В ЛЮБОВЬ И ЛАСКУ"


    Что происходит, когда некому сражаться с ветряными мельницами, когда навек покидает тебя самый верный и преданный друг, и только память о нем заставляет идти вперед, когда нечаянно промелькнувшая любовь растворяется над горизонтом так и не воплотившимся призраком. Грустно, одиноко, пусто…
    «Если не перестаешь помнить и верить, то как раз в этот миг начинается новая история…», - уверяет зрителей новый спектакль театра «Свободное пространство» «Дульсинея Тобосская». Режиссер – заслуженный деятель искусств России Александр Михайлов.
    Есть в нем и юмор, и светлая грусть, и неизбежность, и неизбывность – но все больше намеками.
    О чем может быть постановка, премьера которой состоялась 14 февраля? Конечно же, о любви.
    Проникновенная и ироничная пьеса Володина, в которой хватает сочных красок и полутонов – это история о самом главном.
    Многие могут назвать ее очередной интерпретацией легенды о разлученных и обреченных на вечный поиск половинках. Пусть так.
    Трудно подобрать синонимы к слову любовь. Задумайтесь: страсть – слишком грубо, жалость – слишком блекло, привычка – да никто в это не поверит…
    Любовь у каждого своя: красивая, сильная и неповторимая. И дорога к ней пролегает через преграды и испытания, через разлуки, слезы, мечты…
    Итак… В прошлом – верного оруженосца, в настоящем – одинокого странника Санчо Панса (Владимир Крашенинников) декабрьская вьюга 1615 года и само сердце привели в маленькое, но очень гордое и небезызвестное испанское селение Тобосо, где он становится в общем-то незваным гостем некой крестьянской семьи.
    Так начинается поиск ответа на вопрос: кем же был этот странный человек Дон Кихот, о котором все говорят?
    Покоряющий огнедышащих чудовищ, освобождающий принцесс, «влюбленный ни в кого» и самозабвенно хранивший верность своей мечте… Одно только его имя, звучащее из уст верного спутника, преображает все вокруг, будоражит пылкие сердца и заставляет немало поволноваться прагматичные.
    Перед актером Крашенинниковым поставлена нелегкая задача. Во-первых, - воплотить образ верного оруженосца, друга, спутника, помощника Санчо, исхудавшего от бед, от одиночества, от недоверия и настороженности людей, шепчущих словно заклятие «как бы чего не вышло».
    Во-вторых, персонаж должен удержать на земле, в умах, в душах память о бесстрашном легендарном герое, превращающем неприятности в подвиг.
    Санчо словно все свои жизненные силы направляет лишь на то, чтобы образ Дон Кихота не мерк, чтобы этот легкий призрак прекрасных надежд не покидал землю. Отсюда и неожиданная худоба, и печаль во взгляде. При этом Панса упоен полусочиненными воспоминаниями настолько, что и сам, как Дон Кихот, порой не видит мелочей и насмешек.
    Для всех на сцене – комичная и трогательная «идентификация» Прекрасной Дамы, для него – пленительное и трогательное продолжение истории о дальних странствиях и высоких душевных метаниях. В какой-то момент Санчо будет винить себя в том, что был «слишком человеком», не передав некого судьбоносного письма, в какой-то - иронизировать вместе со всеми…
    Разве есть что-то необычное в том, что злой волшебник превратил Мадонну в невзрачную дурнушку, в том, что с каждым выпитым бокалом скромная селянка все больше становится похожей на Дульсинею?
    Мелочи жизни…
    Дульсинея для Тобосо – практически то же, что Елена для Трои. Хотя, если честно, гречанка померкла бы перед Альдонсой (Ирина Агейкина). Куда ей, бедной, полувоздушной, причинившей своим милым личиком столько неприятностей честным гражданам, до яркой, сильной, решительной, колоритной селянки.
    Жительницы Эллады все больше на богов полагались, а женщины из испанских селений – только на себя самих. Для Альдонсы так и останется загадкой: почему герой, отчаянно бросавшийся на какого-нибудь очередного несчастного дракона, так и не набрался храбрости навестить ее, свою нареченную Дульсинею.
    Получается, самый главный подвиг он так и не совершил…
    Уж не от того ли, что рыцарство и быт, как гений и злодейство, – две вещи несовместные?
    Есть и еще один парадокс, но уже не из сферы фантазии. Как так: отсутствие предмета воздыханий в непосредственной близости не мешает мужчине любить, а женщине - ревновать. Надо сказать, в своей прямоте, непонимании и ревности Агейкина более чем убедительна.
    Своеобразной завязкой истории становятся слова Альдонсы: «Да любая женщина кому-нибудь нужна». Звучит грубовато, но обнадеживающе. А на деле означает начало ее долгой дороги к счастью…
    Никто не знает, куда свернет в поисках любви. Легким движением руки судьбы крылья ветряных мельниц превращаются в лопасти «Мулен Руж»…
    Хотя это не совсем кабаре.
    Кто бы знал, что хозяйка одного увеселительного заведения с неоднозначной репутацией Тереса (заслуженная артистка России Нонна Исаева) возьмет на себя обязательство сделать из «бесчувственного животного» «существо высшее, бесплотное».
    Уроки любви от Нонны Исаевой дорогого стоят. Даже гротеск здесь как никогда гармоничен. Зритель отзывается на каждую реплику дружным смехом и аплодисментами.
    Реальность, оттененная романтизмом, черный плащ кабальеро и модные кроссовки футболистов, прошлое и настоящее, «Маха обнаженная» Франсиско Гойи в обрамлении розового меха…
    «Все абсурдно, - говорит режиссер. - Все как в жизни».
    Чтобы не забывали, что есть плохое и хорошее, белое и черное, искреннее и наигранное и насколько между всем этим размыта грань.
    Картина Октавио Окампо «Дон Кихот и Санчо Панса» как раз кстати.
    То, что ты видишь, зависит от того, в какую сторону ты смотришь. И нужно уметь видеть не только целую картину, но и ее части.
    Оформление спектакля – это еще одна маленькая история, написанная по такому же принципу.
    Сначала художник Мария Михайлова словно сочувствует персонам, которым суждено быть белыми воронами, точнее белыми овцами среди разномастных соплеменников. Такая «исключительность» в декорациях подчеркнута весьма иронично и симпатично. Да и кто говорил, что противостоят всему миру может только отрицательный герой?
    Затем – иронизирует над непониманием хозяйки дома свиданий: как же все такое розовое, в сердечках Альдонса может променять на другое - непонятное, простенькое, тоскливое и не сулящее абсолютно никакой выгоды.
    И лишь в последних сценах спектакля в декорациях, хранящих визуальную неоднозначность картины Окампо, просвечивает истинное отношение художника: жизни людей, слитые воедино, прекрасные мечты, яркие звезды – что может быть поэтичнее…
    Но Альдонса все-таки не созерцатель, а деятель. Поэтому с тем же энтузиазмом, с которым работала лопатой да вилами в родном селе, под покровительством Тересы она просеивает знатных сеньоров для будущей совместной жизни.
    Но есть и противоположная сторона медали. Альдонса становится желанной и популярной лишь потому, что к ней прикоснулась легенда о Дульсинее. Человеческие качества остались незамеченными, забота и доброе сердце никому не нужными… Героиня видела это всегда, но поняла до конца лишь, когда сама безгранично захотела искренности.
    И вместе с тем Агейкина настаивает, что во всей этой забавной суете душа ее героини начинает очищаться еще до того, как она встречает любовь из плоти и крови – просто мыслями о чуде.
    Альдонса словно согревается у огня, заботливо поддерживаемого Санчо. Он проводник прекрасных грез в мир реальный, настолько талантливый, чтобы сделать их жизнеспособными здесь и сейчас.
    В какой-то момент, наблюдая за игрой актера, думаешь: неважно, жил ли Дон Кихот на самом деле. Главное, что есть этот человек, не стремящийся играть первые роли, но всегда такой необходимый. Художник, творец, вдохновитель…
    И вот результат.
    Как прекрасно решение Альдонсы не читать письма Дон Кихота. И как бы оно было поэтично, если бы девушка на самом деле умела читать…
    Храбрый идальго, очевидно, был бы немало вдохновлен этим моментом и с энтузиазмом кинулся бы на очередную мельницу.
    Все-таки, плен романтики – самый безжалостный и беспощадный…
    Мы же знаем, на какой путь ступила Дульсинея, что она ищет. Ей больше тридцати секунд вздыхать не пристало.
    И вот уже девушка отчаянно защищает свою честь. Не с огнедышащими драконами бьется. С несостоявшимися «коллегами». Зато с настоящими.
    Хватает свою судьбу за руку и готова на все, чтобы ее удержать.
    А Санчо как всегда рядом с тем, кто решителен. Теперь – с Альдонсой.
    Его беспокойная дочь Санчика (Валерия Жилина) не только устраивает переполох, кричит и дерзит, но еще и в чем-то завидует «Дульсинее»…
    Валерия Жилина – из тех актрис, которые любой эпизод наполнят чувством. Рыжее солнышко, коза-дереза, сущее очарование. Режиссер эти ее качества как нельзя лучше «задействовал» в постановке…
    И все-таки новый спектакль «Свободного пространства» даже не о любви…
    Он о том, что у каждой Дульсинеи должен быть свой Дон Кихот, что за счастье нужно бороться. А, значит, против одиночества, глупости, ханжества, несвободы.
    Даже как-то страшновато оценивать Луиса (Евгений Рассоха).
    Ведь это «Дон Кихот» и половинка только Альдонсы и никого больше.
    Но Евгений Рассоха в этой роли такой удивительный и странный. Такой робкий и отчаянный. Такой смешной и трагичный, трогательный и прямолинейный… То как лань, то как лев. Удивительное лицо, удивительный взгляд. Актер пленительного образа…
    Милые дамы, не влюбитесь. С ревностью Альдонсы сталкиваться не стоит.
    Просто ждите и боритесь - те, кто еще не обрел любовь. И берегите своих мужчин, если они рядом.
    Отчего-то даже не хочется завидовать счастью Альдонсы и Луиса – самому печальному на свете «чужому» счастью. Им хочется любоваться, на миг забыв, что все происходящее - комедия.
    Робкие поцелуи у огня. Двое под одним пальто. Танец. Красота. Секрет.
    Что-то удивительное.
    Хороший режиссер может буквально заставить смеяться, предлагая, как, к примеру, в «Дульсинее Тобосской», совсем не средневековое песенное попурри в исполнении неких персон «с гитарой и шпагой», удивляя общим антуражем действа. Может даже напугать диким преображением кабальеро, которые кидают волну своей ярости, как приближающийся «драконообразный» поезд кидает в глаза потоки красного света. (Кто мог подумать, что посвящение в рыцари происходит именно так…)
    Но только сопереживание не родится по мановению волшебной палочки. Оно искренне и уникально.
    Никто не сможет заставить замереть на миг, увидев трех героев, навек связанных любовью, дружбой, именем Дон Кихота и окутанных темнотой ночи.
    Они могут бросить вызов миру, но лучше все-таки попытаться его исправить, посвятить жизнь борьбе с несправедливостью, которая посягает на человеческое счастье.
    Спектакль «Свободного пространства» по «театральному бестселлеру» Александра Володина назван серенадой на все времена. Но скорее это не менее «долгоиграющая» притча, в которой приоткрыты секреты счастья.
    Настоящая Дульсинея не стремится превратить своего возлюбленного в Дон Кихота или в кого-либо другого, не насаждает, не наседает, а пробуждает то, что раньше было спрятано от света и любви.
    Настоящая Дульсинея не должна быть рабой своих страхов. Может статься, что у Дон Кихота их куда больше…
    Настоящая Дульсинея согреет и поймет того, «кого мало любили». Ведь она и возлюбленная, и мать, и сестра, и дочь.
    Настоящая Дульсинея не просто ищет того, кто будет совершать ради нее подвиги, она сама готова на все ради любимого – в радости и горе.
    Настоящая Дульсинея и настоящий Дон Кихот, прежде всего, жаждут счастья для любимого человека.



ОЛЬГА ФРОЛОВА.