ДЖЕКИЛ И ХАЙД «МАЛЕНЬКИХ ТРАГЕДИЙ»


    «Маленькие трагедии» люблю и знаю наизусть. Мне сказали, что посмотреть спектакль стоит. Увы, только стараниями моей приятельницы я осталась на второе отделение, «Моцарт и Сальери». По моему мнению, с него надо было начать спектакль – им же и закончить, потому что все, что было показано в первом акте есть откровенное надругательство над Пушкиным, зрителями и даже актерами. Дабы не испортить самой себе настроение еще раз, вкусное оставим на потом.
    Итак, Г. Тростянецкий явно сдает. Как можно сказать такое про известного и признанного мэтра? Так же, как и про писателя, поэта, композитора – любого ваятеля, когда он начинает повторяться. И повторяться не просто, а в контексте кондовой пошлости. В данном случае подразумевается генитальная (не путать с гениальной) тема, которая красной нитью прошла сквозь постановку «Каменного гостя». Это отслеживалось, начиная с глубокомысленно-выразительной демонстрации среднего пальца вплоть до вызывающих и безобразно-откровенных почесываний Лаурой (Л. Пономарева) своего причинного места, и т.д.. Уже по боевой раскраске данной дивы легко можно было бы понять, что она «слаба на передок». Но зачем подчеркивать и так Пушкина опускать? Уж не для того ли, чтобы самому оказаться чуть выше?
    Хочется (без необоснованных суждений) сделать одну небольшую, но уместную ремарку. Я далека от того, чтобы обсуждать, как талантливые люди черпают вдохновение в бутылке или наркотиках. Однако, любой, кто хоть раз встречался с описанием стадий алкоголизма, знает, что они характеризуются ростом цинизма. Первый признак – когда человек начинает говорить скабрезности и пошлости, будучи уверенным, что они суть невинные шутки. Подобной атмосферой зритель дышит на протяжении всего «Каменного гостя». Прав был Окуджава, говоря, что каждый как дышит, так и пишет. Что же за послание зритель получает от режиссера на этот раз?
    Шутовской наряд Дона Гуана (М. Артемьев) с бутафорскими усами а ля Бармалей-Буденный, его злобные (предположительно – веселые?) оскалы, агрессивные (активно-сексуальные?) интонации, игры с трупом (?) Дона Карлоса (Д. Литвинцев), ненатуральные пассажи в кошки-мышки с Донной Анной (А. Беккер) – этому следовало аплодировать? Или же пародийно-жалким завываниям Лауры? Неловким топтаниям ее ухужеров? А, может, сексуально одержимому феминизированному монаху (С. Иванов)? Командору (Д. Литвинцев) в шляпе?! В каком месте надо смеяться? Трагедия все-таки, по рангу полагается…
    Продолжение следует, когда и в следующей трагедии нас встречает комедия: комеди дель арте – Арлекин (Моцарт-Сальери), Пьеро (Сальери-Моцарт), Коломбина (Зависть). «Моцарт и Сальери» – пожалуй, реабилитирует мастера на все сто процентов, поскольку в этой постановке сюжет явно выигрывает, вынося на поверхность множественные пласты скрытого символизма.
    Режиссер показал обе стороны медали и подчеркнул их неразрывное единство: вначале Моцарт (М. Рыжикова) предстает в костюме Арлекина, а затем, в финале, меняет его на костюм Пьеро; с Сальери (С. Козлов) все происходит наоборот. Его печальный образ Пьеро сменяется мажором Арлекина после того, как Моцарт уже отравлен. Зависть-змея (Л. Леменкова) вовремя и бокал подает, и столик поддерживает, и слова нашептывает. Отравленные мысли Сальери, его душевный яд Мо-царт сам наливает себе в бокал; в этот момент бутылкой служит голова Сальери – сильная режиссерская находка. В этой трагедии актеры играли так сильно, составляли столь гармоничный ансамбль, что было совершенно неважно, кто заслуженный артист, а кто – нет. Мера и баланс – вот два слова, которые могли бы служить критерием удачи в театре.
    Две трагедии – две комедии. Два полюса в режиссуре и игре. Похоже, Г. Тростянецкий в «Маленьких трагедиях» решил выставить напоказ своих персональных мистера Джекила и мистера Хайда. Ну, что ж, зритель их увидел. Осталось желание напомнить, что темная сторона нашей души, Тень, есть и с этим не поспоришь. Вопрос лишь в том, зачем так громко трубить о ней, если по-английски Хайд (hide) означает прятать. К тому же, я верю, что истинный талант не сводится к описанным двум сторонам – он многогранен. Может, еще увидим что стоящее (ударение на "о")…

ЛЮДМИЛА НАЗАРОВА