Сайт "Могилевский областной драматический театр", 23 марта 2010 г.


БЕЛОЕ НА ЧЕРНОМ


    «Как ты можешь рассуждать о моменте со Шварценеггером? Неужели тебя не задело то, о чём говорилось в спектакле?» - негодует юноша в кулуарах по окончании спектакля «Белое на чёрном».
    Знаете, искренне рада за тех людей, которых шокировала тематика представления Орловского театра «Свободное пространство». Вчера каждый из них стал первооткрывателем целой планеты под названием «Мир Человека, который рядом». Возможно, это одно из важнейших открытий в жизни.
    «Белое на чёрном» - замечательный спектакль. О нём не прекращаешь думать и спустя несколько часов после того, как зрительный зал прогремел овациями. Хочется пересматривать. Хочется разгадывать - дальше и дальше. Углубляться в увиденное. Чёрно-белое?

    Сергей Юръенен: Где, почему, как был написан самый первый текст?
    Рубен Давид Гонсалес Галъего: В России. Умирал, сердце сдавало оконча-телъно. В доме отключили отопление, нормалъной еды не хватало. Внезапно ночъю по потолку комнаты поползли белые буквы. Закрыл глаза, буквы не исчезли. Из букв складывалисъ слова. Наутро оставалосъ толъко записатъ их.
    (Из вступления к книге «Белым по чёрному» Р.Д. Гонсалеса Гальего)

    Несмотря на обилие чёрно-белых декораций, на сцене вспыхнул удивительно цветной мир. Цветной - это не только о красках. Это ещё обилие пластики, звуков, образов, настроений -всего того, что составляет внутренний мир главного героя и его друзей. Режиссёр всеми имеющимися в арсенале выразительными средствами пытается показать, как богат, ярок и разнообразен этот мир, и как несправедливо и жестоко пытаться затолкать его в рамки искусственно выстроенных систем - политической, социальной «уравниловки» и прочих.
    Отсутствие у человека рук и ног не лишает его возможности мечтать о том, чтобы научиться играть на музыкальных инструментах и танцевать. Рождённый ползать летает внутри. У Геннадия Тростянецкого Рубен - это уже не почти обездвиженный мальчик из книги, пытающийся перенести белые буквы с чёрного потолка на бумагу доступными ему способами (какими -напоминать не нужно, если вы помните начало спектакля и девочку из зала, пишущую имя главного героя маркером, зажатым в зубах).
    Мы не читаем историю его жизни с листа - мы переживаем её вместе с Рубеном, смотрим его глазами - внутрь его самого. Там, внутри, он может перебирать струны гитары или даже стремглав убежать со сцены.
    Интересно, что спектакль получился куда более жёстким, чем книга: вопиющим о несправедливости, обвиняющим, местами колеблющимся от истерики до фарса. Что это: особенности режиссёрского прочтения? Прямой вызов зрителю? Что-то ещё?
    Подумайте сами. Этот спектакль стоит того, чтобы ещё очень долго варить его внутри себя.

ИРИНА НИАРЕЙША